Чаму «ахова прыроды» больш не працуе?

В течение последних полутора месяцев в новостной рассылке, которую я читаю по утрам, помимо апдейтов о ходе военных действий сквозной была, пожалуй, только ещё одна тема: температурные рекорды по всему миру и пожары — на Гавайях, в Греции и Канаде. Правда, даже с такой новостной повесткой я оказалась не готова к безжалостным и удушающим +32°, которые держатся в К. уже третью неделю. А когда становится некомфортно в естественных широтах, то даже самый интроспективный человек обратится во вне.

Мое «вне» — это городская среда. И похоже, оппозиция города и природы устойчива в массовом сознании. По крайней мере, именно такое представление закреплено в языке: выражение «выехать на природу» подразумевает, что привычная среда нахождения является не-природой; метафора «каменные джунгли» создаёт образ города как неживого, окаменелого пространства; понятие «зеленая зона» предполагает выделение природного участка из общего городского ландшафта.

Эволюционно в таком противопоставлении есть смысл: угрозы дикой природы подтолкнули человека к отмежеванию. Отгородить и обжить пространство — значит сделать его предсказуемым и безопасным.

Правда, довольно быстро распределение ролей изменилось: какие бы территории ни осваивал человек в процессе расселения, оттуда исчезали десятки уникальных видов. «Первая волна колониальной экспансии сапиенсов стала самой страшной — и самой стремительной — катастрофой в истории земного животного мира»^[1], — утверждает автор популярной книги, подкрепляя свои слова впечатляющими примерами. И тенденция продолжается, только теперь под влияние человека попадает не только животное или растительное разнообразие, но и мировой океан, подземные ресурсы и атмосфера. А еще — и сам человек.

Когда стало очевидно, что в уязвимом положении теперь находится природа, человечество применило к ней уже привычную стратегию отмежевания — изолировать то, что нуждается в защите, будь это заповедник или резервация.

У такого подхода есть несколько существенных недостатков. Во-первых, выделяя природу как отдельную составляющую окружающей среды, в которой присутствие и влияние человека необходимо минимизировать, мы игнорируем целостность всей экологической системы. Если биологическое разнообразие отдельной территории путем ее ограждения сохранить еще можно, то избавить ее от влияния глобального потепления едва ли удастся.

Во-вторых, антропогенная, то есть созданная человеком среда, не существует отдельно от природной сферы, а вступает с ней в сложное взаимодействие. Страшный, но показательный пример — последствия подрыва Каховской ГЭС, из-за которого обмелело Каховское водохранилище. Водохранилище — объект рукотворный, его появление — это результат намеренных затоплений, строительства дамб и плотин, искусственного наполнения. Но на протяжении десятилетий природа «освоила» его и органично включила в свой состав. Вокруг водохранилища сформировалась собственная экосистема, и теперь его разрушение представляет угрозу для десятков видов рыб и насекомых, популяций птиц, специфической флоры.^[2]

Кроме того, каким бы своеобразным существом ни был человек, он тоже часть природы. И это в первую очередь означает, что он точно так же нуждается в защите от последствий своей деятельности. Например, по данным ООН^[3], загрязнение воздуха является одной из причин смертности от инсульта и рака легких, а также увеличивает риск развития астмы, диабета и деменции. Нельзя исключать собственную уязвимость из общей хрупкости природной среды, даже с намерением защитить последнюю.

Из этого следует, что привычное представление об охране как об ограждении чего-либо (городская аналогия — окруженные забором здания) не работает по отношению к природе. Вместо того чтобы разграничивать человека и окружающую среду, стоит говорить о сосуществовании, взаимном влиянии и неделимости.

Пускай человек (который, к слову, и ведет разговор о защите природы) и есть то самое обстоятельство, от которого природа нуждается в защите. Но в основе такой обобщающей формулировки лежит идея коллективной вины, в то время как пагубное воздействие на экологию неравномерно.

Ответственность предприятий за нарушение природного баланса не сравнится с ролью каждого отдельного человека. Причем речь идет не только о выбросах в атмосферу и водоемы, но и о целях производства (здесь хочется наивно закричать: «Ну почему они просто не перестанут производить одноразовые стаканчики!»). Из-за своих масштабов промышленность в первую очередь нуждается в «перенастройке»: это использование вторичного сырья, компенсация углеродного следа, переход на более экологичные материалы и технологии и отказ от токсичных составляющих, повышение ресурсоэффективности, альтернативная энергетика, уход от концепции «одноразовости».

И это — генеральные изменения. Не только потому, что производство отвечает за ощутимую часть экологического урона, но и потому, что такие масштабные преобразования требуют политической воли, заинтересованности правительства и соблюдения международных договоренностей. На мой взгляд, кроме сугубо экологических они имеют и благоприятные социальные последствия: повышают экологическую сознательность работни_ков/ц, занятых в производстве; увеличивают мотивацию в экологичном образе жизни отдельных людей, поскольку они перестают чувствовать, что их вклад в сохранение природы полностью нивелируется машиной промышленности.

Отличается экологический след и от человека к человеку, например в зависимости от гендера. Согласно исследованиям, мужчины в среднем едят больше мяса, поэтому их рацион приводит к большему объему выбросов в атмосферу по сравнению с пищевым поведением женщин. Мужчины чаще используют автомобильное топливо, из-за чего провоцируют выбросов на 16% больше^[4]. На склонность к экологическому поведению влияет и социализация: воспитание и стереотипы делают женщин более внимательными к окружающей среде и более склонными к покупке «зеленых» товаров.^[5]

Существует разница и на национальном уровне: страны с развивающейся экономикой из-за большего числа экологически неблагоприятных производств, которые в том числе размещают там развитые страны, оставляют более ощутимый углеродный след.

Таким образом, ответственность за экологическое влияние нельзя рассматривать обобщенно. Проблема загрязнения среды и эксплуатации ресурсов находится на пересечении разных сфер деятельности человека — экономики, политики, общества. А значит, охрана природы как отдельное, самостоятельное мероприятие малоэффективно, поскольку игнорирует эту междисциплинарность.

Из существующих подходов наиболее комплексным и действенным мне кажется понимание экодружественности как сквозной ценности. Такой взгляд рассматривает экологическую сознательность как один из базовых принципов жизнедеятельности: как на индивидуально-бытовом уровне, так и в процессе сложного общественного взаимодействия. Сходить за покупками, организовать мероприятие, построить отель или наладить экспорт — сквозной подход предполагает, что в каждой сфере будет учтен экологический фактор, то есть ограниченность ресурсов и влияние деятельности человека на природу.

Вернусь к городу как к тому, что для меня является окружающей средой в буквальном смысле. Концепция устойчивого города, то есть города, построенного по принципам экодружественности, уже разработана и даже внедряется в проекты по всему миру. Она включает стремление города к самообеспечению ресурсами и их бережному потреблению, переход на возобновляемые источники энергии, эффективное использование территорий, минимизацию выбросов, переработку и безвредную утилизацию отходов. Постепенный переход к такому типу городов и воспитание экологической культуры улучшат баланс в отношениях человека с окружающей средой.

Но меня занимает также семантическая разница понятий, которую я отметила в начале текста. А именно: как достичь не-противопоставления городского пространства и природы? В моем представлении это достижимо, если природные формы станут неотделимой частью повседневной городской среды. 

Я говорю об озеленении в широком смысле. О высадке растений повсеместно, причем чем более разнообразными будут такие насаждения, тем более устойчивым будет использование почвы. О создании домашних огородов и возвращении зеленых дворов с садовыми деревьями, которые не только приблизят будничное пространство к природному, но и в соответствии с идеей стабильного города станут одним из источников для самообеспечения, а еще вернут человеку ощущение сезонности. Об архитектурной отделке, которая позволит обрасти листьями «каменным джунглям» (и в некоторых городах я с трепетом отмечала, как внутри зданий, на балконах и крышах стоят деревья в кадках, а по внешним стенам расползаются  плющи). О проектировании такого ландшафта, где отделена будет не «зеленая зона», а, допустим, проезжая часть, — множеством рядов кустов и деревьев, защищающих от сенсорных шумов.

Ведь поскольку природа включает в себя и человека, то сближение природы и города — это также о комфортном и безопасном самоощущении людей. Безбарьерное, инклюзивное пространство, ориентированное на человека и его разнообразные потребности, учитывающее его восприимчивость и чувствительность, — это, пожалуй, одно из условий для создания равновесия с окружающей средой. Чтобы ощущать себя ее частью и относиться с вниманием и заботой.

Надя Папковская     

---

^[1] Sapiens. Краткая история человечества / Юваль Ной Харари [пер. с англ. Л. Сумм]. — М.: Синдбад, 2018.

^[2] Якими є наслідки російського теракту на Каховській ГЕС для дикої природи? / Мойсієнко І.І., Ходосовцев О. Є. і інш. // UNCD, Українська природоохоронна група [электронный ресурс]. URL: https://uncg.org.ua/iakymy-ie-naslidky-rosijskoho-teraktu-na-kakhovskij-hes-dlia-dykoi-pryrody/

^[3] Загрязнение воздуха — одна из главных угроз для человека и планеты // Новости ООН [электронный ресурс]. URL: https://news.un.org/ru/story/2021/09/1409462

^[4] Men’s meat-heavy diets cause 40% more climate emissions than women’s, study finds / Damian Carrington // The Guardian [электронный ресурс]. URL: https://www.theguardian.com/food/2021/nov/22/mens-meat-heavy-diets-cause-40-more-climate-emissions-than-womens-study-finds

^[5] Экодружественное поведение  — это не по-мужски? Стереотип о связи «зеленого» и «женского» и его влияние на устойчивое потребление / А. Р. Броу и др. // Journal of Consumer Research. — 2016. — № 43 (3). Перевод сделан Центром экологических решений [электронный ресурс]. URL: https://ecoidea.me/ru/media/3600